III. - 3. Кризис неоколониализма подрывает единовластие старых империалистов
Неолиберализм только временно смог смягчить бюджетные кризисы и кризисы задолженности в неоколониальных странах. Они снова вспыхнули, и ещё до смены тысячелетия привели к новому кризису неоколониализма – более глубокому и обширному, чем кризис в начале 1980-х годов. Он развился на основе реорганизации международного производства и стал предшественником мирового экономического кризиса 2001-03 гг.
В 2000 г. странами, имеющими самые высокие долги международному финансовому капиталу, были ($ млрд.): Бразилия – 238,0; Мексика – 150,3; Аргентина – 146,2; Индонезия – 141,8; Южная Корея – 134,4; Турция – 116,2; Индия – 99,114.
Становившаяся хронической сверхаккумуляция капитала всё больше осложняла международным монополиям поиск возможности вложения капитала, приносящего максимальную прибыль. Поэтому с начала 1990-х годов они перешли к изменению своей инвестиционной деятельности в направлении реорганизации международного производства:
Долгое время империалисты следили за тем, чтобы в неоколониально зависимых странах производили и экспортировали прежде всего полуфабрикаты, сырьё и т.д. Сейчас же они были вынуждены распространять своё собственное производство и в неоколониально зависимые страны – по крайней мере, в центры международного производства. А это – на том же уровне, что в империалистических странах. Производство на высочайшем уровне скачкообразно развивало новые рынки. Необходимы были система близких поставщиков, новая инфраструктура, подготовленная рабочая сила, обеспечение жильём и продовольствием. Из этого извлекла пользу и мощь капитала отечественных монополий, всё больше участвовавших в скупке бывших государственных предприятий при образовании совместных предприятий и, в растущей мере, при слияниях и поглощениях.
Последствия кризиса задолженности должны были ощутить, прежде всего, рабочий класс и широкие массы. Резкий подъём прожиточного минимума в некоторых странах привёл к драматичному ухудшению условий жизни рабочего класса и потребовал активного сопротивления. Империалистические страны в начале нового тысячелетия столкнулись с подъёмом борьбы масс, сначала – в Латинской Америке и некоторых азиатских странах. Эта борьба всё больше направлялась непосредственно против международного финансового капитала.
После народного восстания «Аргентинацо» в декабре 2001 г. особенно развилось революционное брожение, охватившее всю Латинскую Америку. Неолиберальная, неоколониальная политика оказалась больше не осуществимой прежним образом. И массы в данных странах больше не были готовы, прежним образом мириться с ограблением и подавлением.
Поэтому господствующие круги временно согласились на левые правительства в Венесуэле, Аргентине, Эквадоре, Бразилии или Боливии, чтобы придушить революционное пламя буржуазным парламентаризмом. Они создали свободу действия для выбора новых лиц, вселяющих надежду в форме «левых» правительств. Объективно свой вклад в это внесла и оппортунистическая концепция Уго Чавеса о «социализме XXI века» в Венесуэле, которая временно оказала большое влияние на массы в Латинской Америке.
В 2003 г. бывший руководитель забастовок против концерна VW («Фольксваген»), Лула да Силва, вступил в должность президента Бразилии. Его окружала надежда, что он выступит за «справедливый порядок мира», в устройство которого должен был включён Юг. Его правительство форсировало развитие латиноамериканского экономического союза Mercosur15 в экономический властный блок. Бразильские монополии стали доминирующей силой в нём. С 2002 по 2011 гг. Mercosur сумел более чем удвоить свою долю в валовом национальном продукте мира, с 1,8% до 4,4%. Больше чем 80% из этого – доля Бразилии. В 2010 г. правительство Лула да Силва затеяло крупнейшую до сих пор транзакцию капитала, концерн Petrobras провёл её за $79 млрд16. Petrobras стал лидером на мировом рынке по добыче нефти и природного газа из глубинной зоны океана17.
В Южной Африке рабочий класс и народные массы десятилети- ями вели героическую борьбу против апартеида. Эта фашистская форма господства всё больше становилась препятствием и для международных монополий. В долголетних переговорах и согла- шениях с ревизионистской Южноафриканской коммунистической партией (ЮАКП) и вождём Африканского национального кон- гресса (АНК) Нельсоном Манделой империалисты подготовляли переход к буржуазной демократии. Это должно было остановить революционизирование масс и открыть страну для их операций.
Новоимпериалистическая ЮАР стала центром реорганизации международного производства и международных инвестиций. Уже в 2010 г. 231 материнская компания многонациональных концернов и 675 дочерних предприятий имели головной офис в Южной ЮАР18. При помощи комплексной сети переплетений пра- вительства АНК с единолично господствующим международным финансовым капиталом, совместными предприятиями, слияниями, поглощениями и т.д. образовались государственно-монополисти- ческие структуры господства и интернационально оперирующие южноафриканские нефтяные, горные и банковские монополии.
АНК предоставил международным сверхмонополиям новые свободы для эксплуатации чёрного рабочего класса ЮАР. Вклю- чение лидеров профсоюзов в правительство связали с особым пактом классового сотрудничества. Согласно этому профсоюзы должны были отказаться от забастовок, а зарождающиеся стачки они должны были пресекать и сотрудничать в их подавлении. Но ухудшение условий труда и жизни рабочего класса и всего чёрного населения в посёлках с 2013 г. вызвало целый ряд значительных самостоятельных забастовок и демонстраций. Они окончили уста- новленный государством «социальный мир».
Не случайно переход к новоимпериализму произошёл именно при этих притворяющихся левыми реформистских правительс- твах. Соединение власти отечественного монополистического капитала с государственно-монополистической властью на- ционального государства было решающей внутренней пред- посылкой.
